Гордая женщина - Страница 25

Однажды утром, после завтрака, когда близнецы убежали играть, девушка подошла к Дэймону, который подправлял перила крыльца.

— Думаю, нам пора возвращаться.

— Хорошо, дорогая. — Он отложил молоток и повернулся к Зен. — Я уже пропустил несколько важных совещаний... Но мы сюда вернемся. Мальчишки окрепли на горном воздухе, да и мне он на пользу. А как ты? Но что я спрашиваю, у тебя великолепный цвет лица, правда?

— Правда, — отозвалась Зен, подумав, что дело не только в горном воздухе.

Близнецы тоже не возражали против отъезда, особенно когда дядя заверил их, что летом они вернутся в этот райский уголок.

За день до отъезда похолодало, и работу на пристани, приближавшуюся к завершению, пришлось прекратить.

Дэймон, проследив, чтобы мальчики оделись потеплее, отправился с ними на прогулку, не забыв захватить и пса. Зен осталась готовить обед.

Пока варился суп, она собрала кое-какие вещи, чтобы поменьше возиться утром. Потом вернулась на кухню, и в тот момент, когда поднесла ко рту деревянную ложку, чтобы попробовать стряпню на вкус, Дэймон прошептал ей в самое ухо:

— Покорми меня...

От испуга рука ее дернулась, и содержимое ложки оказалось на полу.

— Мы оба могли ошпариться! — Она, нахмурившись, взглянула на мужчину. — Где мальчики?

— Улеглись перед камином вместе с Кудряшом. — Дэймон отобрал ложку, попробовал суп и поцеловал повариху.

— Спасибо... за суп!

— Не за что. — Зен отвернулась и с преувеличенным вниманием стала шинковать овощи для салата, едва не порезавшись, — мысли были заняты Дэймоном.

В этот вечер обедали у камина. Дэймон и мальчишки со смехом и шутками носили еду с кухни.

Суп и второе были съедены без остатка, та же участь постигла и салат. Десерт состоял из яблок, винограда и сыра.

После обеда мужчины мыли посуду под пристальным наблюдением Зен.

— Хватит удивляться, дорогая, — не выдержал Дэймон. — Я знаю, как мыть посуду. На Аляске я научился готовить и заботиться о себе. А еще я с рюкзаком побродил по Австралии. Искал экзотику, изучал аборигенов...

— Я не знала об этом. — Зен смотрела, как мальчики вытирают тарелки.

— Тебе было страшно? — спросил Дэниел.

— Австралия внушает не страх, а благоговейный трепет. Я полюбил эту страну... и собираюсь когда-нибудь вновь побывать там вместе с тетей Зено.

Зен почувствовала, что краснеет. Дэймон рассмеялся, а близнецы воскликнули:

— Возьмите и нас тоже!

После прогулки мальчики расположились перед камином, а Дэймон взял гитару, которую нашел в шкафу. Он вопросительно взглянул на Зен.

— Гитара отца, — объяснила девушка, взяв инструмент в руки.

Она провела по струнам, чтобы проверить, как гитара звучит после многих лет пребывания в неотапливаемом помещении. Зен взяла несколько аккордов — звук был вполне приличным. Она запела любимую песню, и печальная мелодия унесла ее в прошлое. Зен вернулась на землю, когда баритон Дэймона присоединился к ее сопрано.

Ей пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы продолжить петь. Голос мужчины, казалось, заполнял каждую клеточку ее тела.

Мальчики зааплодировали и затянули песню, которую Дэниел узнал в школе и с которой познакомил Дэвида.

Когда глаза у близнецов стали слипаться, Дэймон отнес их в спальню и оставил под присмотром пса.

Жених и невеста остались вдвоем.

— Давай выпьем вина, — предложил Дэймон. Он сходил к своему автомобилю и вернулся с бутылкой французского шампанского. — У моего друга Марселя Добера свой виноградник в Провансе, — объяснил он. — Это его вино.

— Ты с ним встретился в Оксфорде?

Дэймон помедлил, откупоривая бутылку.

— Как ты узнала, что я там учился?

— Мне сказала Элен. — Зен с удивлением заметила, что Дэймон слегка смутился. — Сестра считала, что ты самый способный в семье.

— И, вне всякого сомнения, она еще предупредила, что мне эта тема неприятна, — сухо заметил Дэймон.

— Возможно, — улыбнулась Зен, — но почему ты так упорно не желаешь вспоминать об этом? Оксфорд — это престижно!

— Мои мать, бабка и все дяди только и твердили об этом. В конце концов, я убедил мать передать всем, что мне неприятно говорить на эту тему.

— Бедный ребенок! — посочувствовала девушка.

— Маленький чертенок! — Дэймон схватил Зен, прежде чем она успела увернуться. Он уселся, посадив ее к себе на колени, и, удерживая одной рукой, другой стал поглаживать грудь. — Вот тебе. Будешь знать, как меня дразнить.

Зен засмеялась, затем сказала смущенно:

— Прекрати, Дэймон! Мальчики...

Он взглянул наверх.

— Хорошо! Прекращу... пока. — Дэймон нащупал позади себя гитару и протянул Зен. — Спой еще что-нибудь.

Невеста запела, аккомпанируя на гитаре, Дэймон подпевал. На короткое время окружающий мир словно бы исчез, и они оказались в заоблачных высях.

Песня закончилась, шампанское было выпито, на землю спустилась ночь.

— Как бы наутро у тебя не появились темные круги под глазами, — заметил Дэймон в спальне, раздевая Зен. — Пожалуйста, доверься мне. — Он наклонился и поцеловал невесту.

Дрожь прошла по телу девушки. Она прикрыла глаза, когда Дэймон обнажил ее груди, а затем, встав на колени, помог снять джинсы и трусики. Дэймон припал губами к ее животу, затем сбросил свою одежду и увлек Зен в постель.

Эта ночь была долгой и прекрасной. Зен ни в чем не могла отказать любимому, но всякий раз, когда их тела сливались воедино, ее охватывало предчувствие неизбежной утраты, наполнявшее душу отчаянием.

Утро выдалось солнечным, прозрачным и холодным. Гладь озера сверкала, как хрусталь.